Герберуэлсович, 60 - 19 мая 2008 14:37

Мадам! Что ж Вы все перевернули с ног на голову! Дневник так и задуман, чтоб одни люди выносили здесь свои мысли на всеобщее обсуждение, а другие люди их комментировали. Это процесс творческий и никакого отношения к личной жизни не имеет. А Вы начали искать скрытые цели и намерения у каждой посетительницы дневника и рассылать нам письма, пытаясь выведать, а вдруг за нашими комментами скрываются намерения личного характера. Так кто тут за кем подглядывает? Ведь Вы мне писали. Не забыли? И вызвали смех, недоумение, досаду.., что и отразилось в моих здесь комментах. Ведь крыски-алиски, как , впрочем, и тигромышки, народ кусючий, если их затронуть! (А рассказик симпатичный у меня получился, признайтесь! ;) И злобы в нем нет, разве что ирония!)
Мой Вам совет: успокойтесь, устраивайте на здоровье свою личную жизнь, никто на нее не посягает. Желаю Вам в этом всяческих успехов! А главное - не трогайте больше зря никого, это глупо, тогда и Вас никто не тронет.
Не ищите черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет!
Удачи! :rose:

Однако, вынашивая планы ликвидации непрошенной гостьи, и потирая руки в предвкушении скорого возвращения утраченного покоя и свободы, Семен Семеныч полез под стол в поисках неизвестно куда завалившегося недописанного романа. Тут, шаря в пыли, чихая, потирая ушибленные в потемках части Организма и снова, уж в который раз за последнее время, вспоминая маму, герой наш нечаянно задел поставленную здесь им же самим мышеловку... "Щёлк!" - Захлопнулись металлические челюсти! Семен Семеныч взвыл от боли и дернулся что было сил! " Клац! Дзинь!" - Сработали еще 2 заботливо приготовленные маньяком мышеловки, прочно зафиксировав и обездвижив жертву...
По правде говоря, стенания Семён Семёныча и его попытки освободиться были несколько театральны и производились больше для порядка. После первого же щелчка, он к удивлению своему заметил, что боль, причиненная глупой железякой, не так уж сильна, а в последствии выяснилось, что она может доставлять чуть ли не мученическое наслаждение , так как при сложившихся обстоятельствах, "белая и пушистая" Тигромышка не на шутку встревожилась и, прикинувшись валенком, разразилась восклицаниями, типа: "Ах, бедненький, несчастненький, миленький, гениальненький писатель всех времен и народов, Семен Семенович! И какая ж это сволочь посмела тебя обидеть и разбросала тут острые железки по полу! Вот я его!... Ну, не бойся, ведь я с тобой теперь, сокровище мое..." И много еще разных приятных вещей нашептывала ему на ушко эта маленькая и необычайно привлекательная полосатая мышка, свешиваясь с так полюбившейся ей маньяковой лысины.
А наш Семен Семеныч перестал дергаться, успокоился и затих, прислушиваясь к музыкальному журчанию тоненького писка Тигромыши и давно забытым, приятным ощущениям. Бальзам лился ему в уши, под столом царил уютный, теплый полумрак, мягкая пыль ковром стелилась под спину, оковы казались не такими уж и неудобными, свобода - вообще глупой идеей...
"Какое блаженство! - думал он, впадая в сладкое оцепенение, напрочь теряя бдительность и в упор отказываясь замечать острые зубки, коготки и тигриную черно-оранжевую шубку прелестного создания.
"Давно бы так!" - с торжествующей и обворожительной улыбкой, в свою очередь, размышляла Тигромышь, - "То ли еще будет!.."