У маминого Ёжика жили-были сопли. Они обитали в глубоких недрах курносого Ёжикиного носа и были вполне счастливы. И не без причин: Ёжик ревностно охранял покой и быт своих любимцев, никому не давал их в обиду и маму с носовыми платками и каплями для носа на пушечный выстрел не подпускал – пугал жутким криком.
В общем, соплям жилось в ежином носу ой как неплохо. Жизнь, можно сказать, лилась рекой. Иногда, правда, в носу соплям становилось скучновато, и они от любопытства из жилища выглядывали. Но тут их подстерегала коварная Вадькина мама. Она вылавливала сопли под аккомпанемент Ёжика и изолировала их в носовом платке навсегда. Ёж Вадька дулся и клялся с мамой не дружить. На три минуты клятвы и дутья хватало. Потом наступал хрупкий мир.
Так бы и жили себе Ёжикины сопли, плодились бы и размножались, но однажды Ёжику очень захотелось мороженого. Даже не «очень», а ОЧЕНЬ. Он пришёл к маме и так и заявил: «Дай моёзено!» и даже топнул правым сандаликом в знак силы и серьёзности своего желания. Но противная мама сказала, что делить мороженое с Ёжными соплями не намерена. Ёжик и сопли очень обиделись. Сопли затаились и дулись молча, вожделея мороженое. А Вадька подумал-подумал, выбирая между закадычными друзьями и желанным лакомством, и принял фатальное для соплей решение.
А дальше пришла мама с платком и каплями для носа… и соплям пришёл экзитус леталис. Ёж, конечно, рыдал по привычке, но в целом держался молодцом – до последней сопли. И когда гадкие с маминой точки зрения постояльцы были изгнаны, настало Время Мороженого.
Через неделю безумного пиршества у мамы и Ежа заболело горло.
МОРАЛЬ: всякая инициатива наказуема.